ПЕРПЕТУУМ-МАТИЕНКО

МАТИЕНКО Владимир Александрович
Родился 4 марта 1953 года в Иркутске. В 1976 году окончил металлургический факультет Иркутского политехнического института. С 1976 по 1978 год работал мастером на Иркутском заводе нерудных материалов. В 1978–1980 годы – инструктор, затем заведующий отделом Иркутского городского комитета ВЛКСМ. С 1980 по 1982 год – первый секретарь Октябрьского райкома ВЛКСМ г. Иркутска. С 1982 по 1985 год – первый секретарь Иркутского городского комитета ВЛКСМ. С 1985 по 1987 год – секретарь парткома 403-го завода гражданской авиации. В 1987 году избран на должность заместителя председателя Иркутского горисполкома, спустя некоторое время решением обкома партии направлен на работу в Иркутский областной комитет комсомола на должность первого секретаря, проработал в этой должности до 1989 года. В 1990–1991-е годы – заведующий отделом исполнительной и кадровой работы Иркутского облисполкома. С 1991 года – генеральный директор АО «Сибскана», с 1992 по 2002 год – президент хоккейного клуба «Сибскана». С 1997 по 1999 год – заместитель главы администрации Иркутской области. С 2000 года – издатель газет «Наша Сибскана» и «Байкальские вести», генеральный директор ООО «Издательство «Феникс».
С 2008 года по настоящее время – депутат Законодательного собрания Иркутской области. Член комитета по социально-культурному законодательству. Член комиссии по регламенту, депутатской этике, информационной политике и связям с общественными объединениями.
Проявил недюжинные организаторские способности, сумев не только сохранить в Иркутске команду высшей лиги, но и вывести её в число грандов отечественного хоккея с мячом. С его именем непосредственно связан значительный рост интереса к хоккею с мячом в Иркутской области. Член исполкома Федерации хоккея с мячом России, с 2005 года возглавляет Федерацию хоккея с мячом Иркутской области. Возглавлял исполнительные дирекции XVII Международного турнира на призы правительства России (2006), VI чемпионата мира по хоккею с мячом среди женских команд (2012), XXXIV чемпионата мира среди мужских команд (2014). Является одним из инициаторов проведения в Иркутске не только международных соревнований, но и ряда всероссийских и региональных турниров, в частности, Кубка губернатора Иркутской области. Отмечен благодарностью Президента Российской Федерации (1998), Почётным знаком ФХМР.
Живёт в Иркутске.

«Перпетуум-мобиле» – вечный двигатель – это про него, Владимира Александровича Матиенко. Политика, общественного деятеля, медиамагната. Оптимиста, заводилы и стойкого бойца. Человека удивительно спортивного, закалённого и амбициозного. 
Ну, пожалуй, хватит синонимов! Чтобы «препарировать» сложную, противоречивую, не укладывающуюся ни в одно прокрустово ложе личность Матиенко, потребуется, пожалуй, отдельная книга. Но наш сегодняшний рассказ – о хоккейной карьере Владимира Александровича, которая, по большому счёту, ничуть не уступает спортивным биографиям многих иркутских кудесников клюшки.

С Матиенко мы «пересекались» лет тридцать назад, ещё в пору комсомольской юности, которая сейчас, с высоты жизненной пирамиды, выглядит бесшабашной, романтичной и чертовски увлекательной. Я работал в областной молодёжной газете, Матиенко рулил Октябрьским райкомом комсомола. Что характерно, встречались мы обычно не на бюро или конференциях, а на стадионах, хоккейных кортах и в спортзалах: комсомольский вождь вёл себя в окружении спортивной детворы настолько уверенно и естественно, словно работал тренером или воспитателем, а не являлся представителем номенклатуры, замороченной на соцсоревновании, комсомольском зачёте или мероприятиях молодых гвардейцев пятилетки. Не изменял он своим привычкам, даже пересаживаясь из кресла в кресло, – сначала первого секретаря Иркутского горкома ВЛКСМ, а затем – первого в обкоме комсомола.
Любопытная деталь: многие комсомольские руководители 80-х были парнями спортивными и очень свойскими, что ли. Не все, конечно, – встречались и карикатурные персонажи, над которыми вдоволь поиздевались обличители чиновничества и бюрократии. Но большинство из райкомовских обитателей запросто могло, скинув пиджак и ненавистный (в самом деле!) галстук, засучив рукава белой рубашки, выйти на волейбольную площадку или встать к теннисному столу. Я вспоминаю, какие футбольные и волейбольные сражения устраивали мы на военно-спортивных сборах (а проводились они, между прочим, регулярно)! Александр Зеленский и Владимир Щербина, Владимир Матиенко и Василий Холодилов, Валерий Газарх и Сергей Дубровин, Владимир Сафронов и Валерий Соколов – на спортивных площадках забывалось, кто из них «ленинец», а кто – «кировец», кто – «октябрёнок», а кто – «куйбышевец» (так именовали друг друга представители разных райкомов Иркутска). Матиенко в тех спортивных баталиях был и самым энергичным, и самым горластым…
– Владимир Александрович, какая нелёгкая занесла тебя в начале девяностых в хоккей? – На «ты» мы общаемся с Матиенко с тех самых райкомовских времен и, что характерно, – без всяких поправок на должности (его, разумеется).
– Да кто ж его знает! Наверное, характер – активный, или, как говорили раньше, шебутной, – куда-то должен был меня занести. Моё детство прошло в Глазковском предместье, откуда, как известно, вышли многие иркутские хоккеисты – Лёня Князьков, Миша Швецов, Миша Никитин… Как и все мальчишки, летом я играл в футбол, зимой брал в руки клюшку. На перекрёстке улиц 3-я Железнодорожная и Румянцева мы замораживали водопроводную колонку – заливали себе хоккейный пятачок. В дни, когда играл «Локомотив», осаждали стадион «Труд»: лазали через забор – там, где сейчас находится южная трибуна с табло, – чтобы увидеть своих кумиров. Не стану утверждать, что с детства мечтал стать хоккеистом, – мне просто нравилось быть в гуще событий, среди шумной толпы своих сверстников, хотя я вполне мог попасть и в хоккейную, и в футбольную школу. Но учёба и общественные дела всё-таки перетянули: пошёл по комсомольской линии. Скажу честно: и в райкоме, и в горкоме, и в обкоме комсомола у меня порой складывалось полное ощущение того, что я работаю в спортивной организации. Люди старшего поколения не дадут солгать: детский и юношеский спорт крутились именно вокруг комсомола. «Кожаный мяч», «Золотая шайба», «Плетёный мяч», «Белая ладья», «Серебряные коньки», «Золотой мопед», «Чудо-шашки» – сегодняшним ребятишкам и не снилось такое разнообразие соревнований, что раньше проводились под нашей эгидой! Скажу безо всякого хвастовства: я лично знал многих детских тренеров, был в курсе их забот, одним из первых узнавал об успехах наших команд на всесоюзных соревнованиях.

Владимир Матиенко на открытии очередного сезона на стадионе «Рекорд»

– Но всё это – как говорится, по долгу службы…
– Не согласен! По зову души, как бы это громко ни звучало, – тоже. У меня всегда были хорошие помощники, которые справлялись с проведением любых городских или областных соревнований, но я хотел сам быть в курсе спортивных дел. Меня, например, никто не заставлял ходить на игры «Локомотива», но я старался не пропускать ни одного домашнего матча, потому что было интересно – смотреть игру, общаться с друзьями-приятелями, выплёскивать эмоции.
Когда в иркутский обком партии пришёл Василий Иванович Ситников, я работал в горкоме комсомола. Хоккей нас по-настоящему и познакомил. До Ситникова никто из первых лиц области на стадионе не появлялся. Рассказывали, он и раньше, в Кемерово, часто посещал матчи «Кузбасса», но никто не ожидал, что «сам» отправится смотреть хоккей уже на первый матч «Локомотива». В обкоме поднялся переполох: вся «свита», естественно, тут же записала себя в рьяные болельщики и ринулась на стадион.
Окунувшись в хоккей (а первый секретарь был человеком основательным и дотошным), Василий Иванович вскоре выдвинул идею провести в Иркутске Международный турнир по хоккею с мячом на приз газеты «Советская Россия» – так называемый малый чемпионат мира, за что, я убежден, наш город должен быть ему очень благодарен. На реконструкцию стадиона «Труд» бросили все силы: можно сказать, что вторую жизнь ему давали всем миром. Одних только комсомольских субботников на «Труде», «Динамо», «Локомотиве», гостинице «Интурист» мы провели несчётное множество. Василий Иванович понимал, что ремонт спортивных объектов – это лишь полдела: надо было «ремонтировать» и сам иркутский хоккей, который никогда не отличался стабильностью. Мы постоянно встречались с Ситниковым на матчах «Локомотива», обсуждали не только игру, но и многие составляющие хоккея. После нескольких таких бесед он и предложил мне курировать хоккей с мячом – не только как комсомольскому работнику, но и как руководителю областной федерации. Вот так я и оказался в самой гуще хоккейных событий.
– Но тогда ты, наверное, даже не подозревал, что это – ещё цветочки?
– Пожалуй. «Ягодки» начались в 1992-м году, когда Восточно-Сибирская железная дорога отказалась от хоккейной команды. В то время я был председателем областной федерации хоккея с мячом и руководителем Сибирско-Скандинавской лесной компании. Когда над «Локомотивом» нависла угроза расформирования, надо было срочно что-то решать: «скоропостижная смерть» команды привела бы к кончине всего хоккея с мячом в Иркутске – может быть, не моментальной, но всё-таки неизбежной. Сунулся туда-сюда, везде – одно и то же: денег нет, команду взять на содержание не можем. Обсудил ситуацию со своими скандинавскими партнёрами. Шведы, для которых хоккей с мячом если и не религия, то один из самых любимых видов спорта, согласились помочь. Наша компания взяла финансирование на себя.
Матиенко рассказывает об одном из самых ключевых моментов в истории иркутского хоккея спокойно и лаконично: «обсудили», «решили», «профинансировали». На самом деле всё было куда как драматичнее. Вспомним начало 90-х, когда на «перегоне» от СССР к России с промежуточной остановкой в СНГ все спешили «делать деньги», и наш «Локомотив» оказался даже не на запасном пути – в тупике. Тогда-то уж точно многим было не до спорта: исчезали команды, закрывались спортивные школы. Зарубежные бизнесмены не хотели рисковать, вкладывая свои деньги в российскую экономику, – про спорт и говорить нечего! Надо было найти для благополучных и стабильных шведов какие-то убедительные аргументы в пользу… иркутского хоккея. Матиенко нашёл. Я прекрасно помню день, когда Владимир Александрович собрал спортивных журналистов у себя в офисе, на Декабрьских событий, 65, и сказал без лишней патетики: «Мужики, помогайте!». Он имел в виду раскрутку команды.
Новое название команды – «Сибскана» (слово, понятно, произошло от слияния двух прилагательных – «сибирская» и «скандинавская») – иркутские болельщики встретили поначалу в штыки. «Сибскана» – что такое, кто такая? То ли дело: «Самый лучший коллектив – это наш «Локомотив»! Всё предельно понятно. Тогда ещё никто не мог предположить (скорее всего, даже сам Матиенко), что пройдёт всего лишь несколько лет, и многотысячный хор болельщиков будет неистово скандировать: «Сиб-ска-на!». Что про команду с диковинным для российского хоккея названием будут слагать стихи и песни, а стадион «Труд» станет собирать столько зрителей, сколько не собирают другие города, вместе взятые.
– И команда заиграла, не могла не заиграть, – вспоминает Владимир Александрович, как будто заново переживая события тех лет. – Сначала мы заняли четвёртое место, потом сорвались на 14-е, играя, по сути, одним и тем же составом. Я понял, что Олег Георгиевич Катин отдал команде всё, что мог. Нужны были свежие силы, новые идеи. Мне подсказали, что в «Кузбассе» работает толковый молодой тренер, только-только расставшийся с приставкой «играющий», – Сергей Лихачёв. Мы встретились, побеседовали и ударили по рукам.
Матиенко не был бы бизнесменом, если бы не умел считать деньги. Да и шведы не поняли бы своего сибирского партнёра, окажись проект под условным названием «Новый иркутский хоккей» убыточным. Но для того, чтобы не только поддерживать команду на плаву, но и зарабатывать деньги, необходим был полный стадион. И не от случая к случаю, а в каждом матче. «Сибскана» стала развиваться совершенно по-новому. Возьму на себя смелость утверждать, что до неё с болельщиками так не работал ни один клуб в стране – имеется в виду хоккей с мячом, разумеется.
– «Сибскана», в самом деле, стала значительным явлением в жизни Иркутска. Причём, событием не сиюминутным, не разовой акцией, не «взрывом» одного сезона, – в глазах Матиенко снова читается азарт – совсем как два десятка лет назад. – Нам удалось привлечь внимание к хоккею с мячом вообще, а не только к команде. «Сибскана» превратилась, в какой-то мере, в знамя. Тогда ещё не было в ходу модного сейчас слова «промоушн» – использовалось наше, до боли знакомое по советским временам, – «пропаганда». Так вот, пропаганда хоккея с мячом была на высшем уровне: газеты, радио, телевидение провели огромную работу. За два-три дня до очередного матча «Сибсканы» город жил предвкушением зрелища. Сувениры, клубные свитера, флаги, красочные афиши, ролики на телевидении – всё звало на хоккей. А когда команда под руководством Сергея Лихачёва стала показывать увлекательную, задорную и, что немаловажно, победную игру, то получился полный кайф.
– Глядя на сегодняшние хоккейные или футбольные матчи, где сотрудников охраны правопорядка порой больше, чем зрителей, я не перестаю удивляться: в годы «ударной пятилетки», когда стадион «Труд» регулярно собирал по 15–20 тысяч зрителей (а ведь было и за 30 на памятном полуфинале с «Водником»!), не было ни эксцессов, ни беспорядков…
– Ты знаешь, такой ауры, как на стадионе «Труд» во время матчей «Сибсканы», я нигде больше не встречал. Было удивительное чувство единения болельщиков: здесь забывали про статусы, профессии, национальности, возрастные различия – это, безо всякого преувеличения, называлось семьёй. На трибунах делились пирожками, чаем из термоса или чем-то покрепче. Сейчас в это трудно поверить – мата не было! Потому что примерно треть болельщиков составляли женщины и дети – зимой, заметь! Меня, если честно, очень обижает, когда кто-то говорит про болельщиков – толпа! Это не толпа – это народ, уж извини за высокопарность слога. А с народом надо уважительно обращаться. Везде – на работе, в магазине, на стадионе. На матчах «Сибсканы» не было злых людей: спроси любого болельщика, кому посчастливилось ходить на хоккей в те годы. Помнишь атмосферу всеобщего праздника, когда наша команда выигрывала (а дома она тогда практически не проигрывала)? Пару часов спустя после матча можно было встретить в скверике у драмтеатра множество людей, искренне радовавшихся за своих ребят. А «поющие» троллейбусы и автобусы, отходившие от остановки «Музкомедия», помнишь?
Конечно, я всё помню, Владимир Александрович. И «волну» помню, которую гнали болельщики по кольцу трибун, и победный салют в вечернем небе, и восхищённые глаза гостей Иркутска, впервые попавших на хоккей. А ещё припоминаю такой случай. Как-то хоккей на «Труде» совпал по времени с баскетболом во Дворце спорта. Темнокожий легионер «Шахтёра» Обри Ризз, спускаясь из зала в раздевалку, увидел в окно-витрину переполненные трибуны стадиона. Он припал к стеклу и долго рассматривал необычное зрелище, очевидно, прикидывая в уме, что есть загадочный русский характер. Слово «хоккей» он понимал, «бенди» – нет…
– В своё время «Сибскану» называли народной командой. Кто-то, наверное, думает, что это высокое звание (я говорю вполне серьёзно!) было связано с тем, что на хоккей ходило много народу. Доля истины в том, конечно, есть. Но главное заключалось в том, что команда была близка народу. На свои деньги мы построили в Иркутске и области 32 хоккейных корта! Подобрали обслуживающий персонал, помогли с тренерскими ставками, игроки «Сибсканы» были частыми гостями в хоккейных школах. Примета Иркутска конца 90-х – ватаги мальчишек с коньками и клюшками на остановках. Вот это была пропаганда – я и сейчас не стыжусь произносить слово, осмеянное многочисленными «обличителями» нашего времени.
– Но ты же не станешь отрицать, что использовал в своё время всенародную любовь к хоккею в качестве политического рычага?
– Конечно, нет! Лозунг, долгое время гулявший у нас в средствах массовой информации – «Спорт вне политики», – разумеется, не соответствовал действительности. Ты, как я понимаю, намекаешь на шумную выборную кампанию движения «Наш дом – Россия»? Да, приехать в Иркутск Виктора Степановича Черномырдина, тогдашнего премьер-министра правительства и лидера НДР, просил именно я. У меня была совершенно конкретная цель – построить в Иркутске с его помощью стадион с искусственным льдом. И Виктор Степанович, побывавший в Иркутске на хоккее, был, безо всякого преувеличения, потрясён. Он, умный мужик, тонкий политик, воочию увидел: вот она, национальная идея, здоровые силы, нормальные люди, которые не хотят ни наркомании, ни преступности, ни хворых наследников. Но, как ты помнишь, выборы НДР проиграл, а вскоре Черномырдина «ушли» и из правительства. Кто-то считал, что Матиенко, опираясь на хоккейный электорат, хочет сделать себе политическую карьеру. Отвечу, может быть, резко, но откровенно: если бы хотел – на рубеже девяностых-двухтысячных, – то непременно бы сделал. А ещё скажу: если бы спорт был вне политики, то я бы, наверное, до сих пор президентствовал в хоккейном клубе.

21 ноября 1999 года. Открытие хоккейного сезона.
Владимир Матиенко и гости – Виктор Черномырдин и Юрий Тен

– Хорошо, пусть будет так. Но, помимо политических амбиций, у Владимира Александровича Матиенко была и реальная власть. Многие говорили: а что, дескать, Матиенко не продвигать хоккей с мячом – он же вице-губернатор?
– К тому времени, когда я стал вице-губернатором, «Сибскана» и так была на подъёме, так что никакой административный ресурс ей не требовался. Более того, моё пребывание на посту президента хоккейного клуба «Сисбкана» не укладывалось в стратегию губернатора, Бориса Александровича Говорина. Я вынужден был уйти из клуба. А вскоре сменилось и название команды. И сейчас, когда мы проводим соревнования на призы газеты «Наша Сибскана», я, ради интереса, спрашиваю мальчишек: «А что такое «Сибскана»? Поколение 10-летних пацанов не знает ни такого названия, ни команды, которая принесла иркутскому хоккею наивысшие достижения за всю его историю. Это и больно, и обидно.
– Так что же всё-таки значит хоккей с мячом для Матиенко?
– Очень многое, поверь. Это огромный пласт моей жизни. Наверное, самый светлый, несмотря на то что воплотить до конца все замыслы не удалось. Признаюсь, после отлучения от «Сибсканы» я два года был в шоке. Это как в большой семье – вырастишь ребенка, а потом должен отдать его «в люди», потому что не можешь прокормить. Вернее, тебе не дают этого делать. Я не подавал вида, потому что всегда считал себя сильным человеком. Хотя на самом деле было очень больно.
– Не будем ворошить прошлого – вспоминать о противоречиях президента Матиенко и главного тренера Лихачёва, из-за которых, якобы, всё и пошло наперекосяк…
– Я говорил уже много раз, готов повторить это и теперь: никаких противоречий не было – были рабочие моменты, какие-то разногласия, без которых нормальная работа немыслима. Я уважал Сергея Евгеньевича как личность и как специалиста, он, смею надеяться, тоже уважал меня – как руководителя и организатора. Мы работали, считаю, вполне плодотворно. А сколько копий было при этом сломано, – дело сугубо наше личное. Да, у меня был соблазн вмешаться в некоторые его тренерские решения – хотя бы на правах начальника, но я ни разу не позволил себе это сделать. Потому что уважал Лихачёва, как уважал и всех ребят, игравших под его началом. У нас было чёткое разделение труда: президент обеспечивал нормальное функционирование клуба, занимался финансовой стороной дела, а тренер выдавал результат. Да, мы вместе обсуждали кандидатуры хоккеистов, которых хотели приглашать в свой клуб, но в тренировочный процесс и, тем более, в ход матчей я никогда не лез.
– Известно, что не последнюю роль в успехах «Сибсканы» конца девяностых играли серьёзные деньги…
– … Которые, я прошу это особо отметить, хоккеисты зарабатывали своим тяжёлым трудом. У нас была тщательно продуманная система премиальных: вознаграждение ребят зависело от качества игры, от результата, от количества зрителей на трибунах. Не было уравниловки и абстрактного «оклада», когда игрок может получать деньги строго 1-го и 16-го, независимо от того, доставил он радость болельщикам или нет. Разумеется, я понимаю, что есть контракт, но, мне кажется, это неправильно, когда пустые трибуны не влияют на размер зарплаты.
– «Сибскана» завоевала для Иркутска две бронзы и серебро. У экс-президента клуба эти медали есть? И какая из них для тебя более ценна?
– Медали есть, лежат где-то дома. Что же касается ценности… Помнишь эпопею с уходом Сергея Лихачёва? Он тогда принял казанскую «Ракету», с которой нам предстояло играть в четвертьфинале чемпионата. Не буду вникать в подробности наших разногласий, но знаю, что многие болельщики во всех грехах пытались обвинить Матиенко. Так вот, играем мы первый матч в Иркутске, но одолеть «Ракету» не можем – 4:4. В конце матча часть болельщиков начинает скандировать: «Ли-ха-чёв! Ли-ха-чёв!». Мы прекрасно понимали, что шансов выиграть в Казани у нас практически не было. За несколько минут до финального свистка счёт был равным – 2:2, и это устраивало хозяев. Но Серёжка Домышев забил сумасшедший гол, и мы победили 3:2. Веришь ли, я даже лёд целовал тогда! Для нашей команды эта победа дорогого стоила… А вообще, памятных матчей было много. Чего стоит хотя бы финал с «Водником» в Иркутске! Наставник чемпионов, Владимир Янко, помнится, тогда сказал: «Мы такого никогда не видели, и, я думаю, больше не увидим!».

Владимир Матиенко и Владимир Янко — встреча в финале

– У президента «Сибсканы» были свои любимчики в команде?
– Конечно, были – все хоккеисты! Говорю это вполне серьёзно: я ко всем относился как к своим сыновьям. Переживал за них – и радовался, и огорчался, и во все проблемы вникал. Мне нравилось, как играл Женька Ерахтин – скромный, рассудительный, он умел повести за собой партнёров. Я фанатично обожал Женьку Гришина – за его бесшабашность, бесстрашие, способность взламывать любую оборону. Огромное уважение вызывал Вася Донских – своей надёжностью, стабильностью, положительным эмоциональным зарядом… Я благодарен всем, с кем мне довелось работать в нашей Команде. Да, именно так – Команде с большой буквы!
Если кто-то предполагал, что Матиенко после ухода из «Сибсканы», образно выражаясь, завершит свою хоккейную карьеру, то он просто не знал Владимира Александровича. Свою безудержную энергию он направил на работу в областной федерации хоккея с мячом. Во многом благодаря его усилиям на передовые позиции в стране вышел иркутский женский хоккей, а девчата из «Рекорда» составили костяк сборной страны. Ну, а женский чемпионат мира, проходивший в Иркутске весной 2012-го, получил самую высокую оценку как специалистов, так и многочисленных болельщиков. Между прочим, идею провести в столице Восточной Сибири этот турнир подал… Кто бы вы думали? Ну, конечно же, Матиенко! То был лишь пробный шар: «перпетуум-мобиле» сумел убедить всех, что Иркутску по плечу ещё один всемирный фестиваль хоккея с мячом – уже мужского. Кто-нибудь сомневается в том, что всё будет на высшем уровне?

Михаил КЛИМОВ

Связанные страницы: Сергей Березовский, Сезон 1992/93