И ШВЕЦ, И ЖНЕЦ…

ШВЕЦОВ Михаил Георгиевич
Родился 8 сентября 1959 года в Иркутске. Защитник. Мастер спорта СССР (1983). Начал играть в 1969 году в Иркутске в детской команде «Рекорд», затем в детских командах «Локомотива» – с 1971 года. Выступал за «Локомотив» (Иркутск) – 1977–1989. В чемпионатах СССР провёл 237 матчей, забил 61 мяч. В розыгрышах Кубка СССР – 44 матча, 17 мячей. Чемпион РСФСР (1981). Признавался лучшим защитником финального турнира первой лиги (1981). Участник турнира на призы газеты «Советская Россия» (1986) в составе сборной РСФСР. Серебряный и бронзовый (дважды) призёр юношеских первенств СССР. Один из ведущих игроков «Локомотива» на протяжении многих лет, несколько сезонов был капитаном команды. Смелый и работоспособный, умело выбирал позицию для отбора мяча, строго соблюдал игровую дисциплину, хорошо подавал угловые, успешно реализовывал 12-метровые. Судья республиканской категории (1998). Судил матчи команд высшей лиги в 1996–2000 гг.
Живёт в Иркутске.

Первые шаги в хоккее десятилетний Мишка Швецов делал… в подъезде дома на 4-й Железнодорожной. Именно так – цок-цок по ступенькам, цок-цок по тротуару. А дальше – заветная коробочка у трамвайной остановки «Грибоедова», где лёд заливали едва ли не раньше всех в Иркутске. Чтобы не мёрзли ноги, коньки (название у них было забавное – не канады или полуканады, а «какешки») надевал дома и шагал в них до самого льда – благо, было недалеко. «Курс» у Мишки тоже был проверенный – старший брат Гриша, увидевший свет раньше него на пять лет, уже был при деле: занимался в «Локомотиве» у Бориса Будзинского.

Хоккейная беспризорщина Швеца (так, понятное дело, звали его друзья-приятели) закончилась рано – как только он попал в команду, занимавшуюся при ДК Горького. Тренировал мальчишек Вениамин Михайлович Велединский – с ним хорошо был знаком Мишкин отец: работали вместе на радиозаводе. Но никакого протеже, разумеется, не было и в помине – свою хоккейную тропинку (пока ещё не дорогу!) Швецов-младший торил без посторонней помощи. Когда Велединский перешёл на стадион «Локомотив»-II, за ним, естественно, потянулись и его пацаны.
Обувалась-одевалась молодая хоккейная поросль, как водится, «по наследству»: отслужившие свой век форму и коньки мастера передавали старшим юношам, те – средним, и так далее. Когда всё это богатство доходило до младших, на него больно было смотреть. Но мальчишки были рады и этому – стирали, штопали (с мамами-бабушками, конечно же), клепали коньки. Зато клюшки получали исправно: тут Мишка почувствовал разницу между фанерными самоделками, которые отец приносил из столярного цеха радиозавода, и настоящими, фабричными «инструментами»!
Как-то так получилось, что «выстрелил» юношеский «Локомотив» кучно: команда 1959–60 годов рождения трижды подряд пробивалась в призёры всесоюзного юношеского первенства – два раза привозила в родной город бронзовые медали, а потом добралась и до серебра. Надо ли говорить, что для Иркутска, близко не подступавшего к пьедесталу во взрослом хоккее, такое выступление считалось очень даже солидным – в юношеском хоккее бал правили Горький, Красноярск, Ульяновск. Из того состава «на карандаше» у тренеров «Локомотива» уже были Владимир Корытин, Михаил Швецов, Андрей Жигулин, Анатолий Сизов, Сергей Мазаев. К слову, соперничать-то им приходилось тоже с ребятами непростыми – из того поколения выросли впоследствии звучные мастера – Сергей Мяус, Виталий Ануфриенко, Юрий Лахонин, Олег Корпалёв.
После школы у Миши Швецова «в запасе» оставался ещё год – мог играть за юниорские команды. Однако же, надо было задумываться и о будущем. И крепко задумываться – перед глазами был пример старшего брата: в «мастера» Григорий не пробился, зато окончил лётное штурманское училище и уехал в Абакан – покорять воздушные просторы. Навострил лыжи в лётчики и Миша, да забраковал его на медицинской комиссии отоларинголог. Ухо-горло-нос, другими словами.
– Сделали, значит, мне операцию, и стал я готовиться к повторному поступлению в «отряд космонавтов», – с юмором вспоминает Михаил Георгиевич. – Но тут мне и Толе Сизову пришёл вызов в юношескую сборную Союза. Я, было, призадумался, но все мои сомнения разрешил батя: хватит нам одного лётчика в семье, будешь играть в хоккей – сказал, как отрезал…
В 1977-м Швецова взяли в «Локомотив» – в сентябре как раз 18 стукнуло. Только в основу ещё предстояло пробиться – кого там было отодвигать, если на каждой позиции выступали люди боевые и проверенные: Игорь и Борис Хандаевы, Говорков, Кондаков, Белый, Евгений и Анатолий Даниловы! Из молодых на поле регулярно выходили Шаров да Петров – Витёк добился этого права результативной игрой в нападении, а Вовка возвратился в команду после армейской стажировки в хабаровском СКА. У Миши, понятное дело, заслуг пока никаких не было, вот и довелось целых полгода полировать скамеечку запасных. Полировать – это, конечно, только говорится так – на самом деле, на каждой тренировке приходилось пахать больше «стариков».

– И клюшки носили, и дежурили чаще других, и в магазин, в случае чего, бегали, – Миша рассказывает об этом без малейшего намека на стародавние обиды, – так было заведено во всех командах. Но, по большому счёту, отношение к нам, молодым, было доброе – хотя и без всякого сюсюканья и поблажек. Да мы и сами понимали, что место в составе надо заработать, как говорится, собственным хребтом. Не припомню, чтобы меня кто-то подгонял – не было в том нужды: порой от одного взгляда кого-нибудь из мэтров по спине мурашки бежали! Школа была суровая. Как-то мы играли в Первоуральске, за «Трубник» тогда Сергей Максименко выступал. Кто помнит, был он гренадерского роста – под два метра. Я ему едва до плеча доставал… Так вот, идёт передача с фланга, мячик летит на уровне головы. Дело, уточню, в радиусе происходит – клюшку мне задирать никак нельзя, сразу пенальти будет. Пропустил я мяч, слава богу, Максименко «лётного» не попал. Смотрю, ко мне Борис Хандаев несётся – уже и клюшкой замахнулся. Не ударил, правда, профилактикой ограничился…
Первую игру за «Локомотив» Михаил Швецов провёл в Алма-Ате в январе 1978-го. Вышел на поле в центре защиты вместо Севы (тогда, разумеется, Всеволода Ивановича!) Белого – в паре с Толей Даниловым. И попал вчерашний резервист в обойму – да так, что не выпадал из неё до 1990-го года, целых 12 лет! И мало того, что постоянно выходил на лёд в «основе» – практически ни разу не оказывался в запасе. Кто разбирается в хоккее, конечно же, поймёт – случай довольно уникальный.
С позицией на поле у Швецова случилось 100-процентное попадание. В своё время, ещё в детской команде, Велединский определил едва ли не самого маленького Мишку в центр защиты и, как оказалось, нашёл ему должность на все времена. В стартовой скорости Швецову не было равных в «Локомотиве» – он выигрывал забеги и на 30, и на 60 метров. Лишь на длинных дистанциях уступал Шарику – Вите Шарову, но с тем тягаться в катании могли редкие хоккеисты.
– А зачем мне было бегать по всему полю? – искренне удивляется Швецов. – Центральную зону я всегда успевал перекрыть, на бьющего, при угловых и «пятаках», тоже выскакивал раньше всех. А кроссы на предсезонке просто ненавидел – почти всегда прибегал последним. Что, в моём понимании, было самым важным для центрального защитника? Умение выбирать позицию и чёткое взаимодействие с партнёрами. Такое, например, как у нас было с Вовой Петровым, – это как раз тот случай, когда понимаешь друг друга с полуслова, видишь затылком и наперёд просчитываешь совместные манёвры. И тогда играть – одно удовольствие.
Воинская эпопея у Швецова, как, впрочем, и у других бойцов «Локомотива», проходила не без приключений. Армейские да динамовские начальники в открытую предлагали иркутскому призывнику исполнить священный долг в Свердловске, Хабаровске, Алма-Ате. Столичное «Динамо» на службе Швецова не настаивало, поскольку было «упаковано», что называется, под завязку. Тема армейской «продразверстки» становилась всё актуальнее, и первыми её жертвами стали Саша Малетин, отправившийся в Читу, и Салават Шамсутдинов, которого судьба забросила аж в Чехословакию! Корытин и Семёнов уехали «служить» в Алма-Ату, ну, а Швецова определили в спортивный взвод ИВАТУ. Многочисленным же «сватам» из других клубов Миша озвучивал дежурную версию – что учится, дескать, в институте…
Наверное, в этом невысоком, даже мелком, по хоккейным меркам, пареньке было что-то такое, что внушало уважение не только соперникам, но и партнёрам по команде, а также тренерам «Локомотива» (их, к слову, на спортивном веку Швецова было немало). Колючий, жёсткий, по-спортивному злой, он не один сезон выводил своих товарищей на лёд с капитанской повязкой – излишней демократии в те времена не разводили, и капитан назначался волевым решением главного.
– Каким кэпом я был, не мне судить, – говорит Михаил Георгиевич. – Об этом надо у ребят спрашивать. Повязку я получил из рук Виталия Колесникова. Ощущения? Разумеется, в первое время чувствовал себя не совсем в своей тарелке – всё-таки многим ребятам было уже за тридцать. Потом привык, стал как бы равным среди равных. Да у нас и разногласий, по сути, не было – так, рабочие моменты. Ветераны особо не наезжали, я тоже без надобности старался права не качать. Помнится, один раз схлестнулись с Мишкой Никитиным. Я – капитан, он – новичок. Я – глазковский, но и он – тоже глазковский. Сделал ему замечание – легко так, не грубо, типа «не прав ты, молодой человек!», он огрызнулся. Слово за слово, чуть до драки дело не дошло (но не дошло же!) – стало быть, показал парень характер. Я его понял – потому что сам таким был. Потом всё само собой утряслось, словно ничего и не было, – проехали, называется. Хлеб-то один ели, и каждый готов был товарищу на выручку прийти, если что… 

Истину про то, что перед Его Величеством хоккеем все равны, Швецов усвоил рано – хорошие учителя были. И, к слову, не только среди партнёров по «Локомотиву».
– Как-то приехали мы играть в Москву с «Динамо». Весной дело было, уже на центральной арене лёд таял, и мы должны были встречаться на малом поле. Стоим у кромки, амуницию в порядок приводим, вот-вот на раскатку выходить. Смотрю – Маслов с чемоданчиком идёт, не торопится. Поравнялся со мной, руку протягивает и говорит: «Привет, Мишка!». Сам великий Маслов, Валерий Палыч! Мне – 20, ему – 40. Кто – он, и кто – я?! Откуда меня знает? Стою столбом и не знаю, что делать: то ли коньки шнуровать, то ли руку после пожатия в крагу прятать. А он улыбается – не робей, дескать, парнишка.
Мы снова и снова возвращаемся с Мишей (а для меня он и в пятьдесят с лишним Миша, потому что знакомы, дай бог памяти, с начала 80-х!) в те далёкие годы, «когда деревья были большими». И признаётся он, что был у него момент, когда хотелось бросить хоккей.
– Случилось это в Алма-Ате, где мы были на предсезонных сборах, – Швецов рассказывает об этом с улыбкой, словно иронизируя сам над собой. – Я тогда только в составе закрепился. Товарищеские матчи играли на «Медео», рубились беспощадно – каждому хотелось показаться, как же без этого?! И вот в одном из эпизодов прилетает мне мячик в лицо. Тогда, естественно, не было у нас ни масок, ни кап. Зуб – вдребезги, крови – полный рот. Кое-как очухался, по-моему, даже с поля не уходил. Ладно, назавтра снова играем – уже с другим соперником. Обороняемся, Сева Белый со всей дури выносит мячик от ворот подальше и попадает… точно мне в глаз! Ну, ё-моё! Упал я на четвереньки, ползаю по льду, а у самого одна мысль: да пошли вы со своим хоккеем куда подальше! Зуб – выбили, глаз – почти… После игры не мог на себя в зеркало смотреть: под глазом фингал, губы распухшие – красавец! А ребята посмеиваются – доля, мол, такая у защитников… Ну, ничего, в молодости подобные вещи быстро забываются. Зато потом меня бог миловал – за двенадцать лет ни одной травмы серьёзной не было. А ушибы да ссадины – не в счёт. Играли-то в «болоньках» с тонкой поролоновой подкладкой – бывало, так по ляжкам настучат клюшками, что в раздевалку еле ползёшь…
В неспешном разговоре не упускаем случая помыть косточки нынешней хоккейной молодёжи. Миша сначала заводится: «Если бы нам в то время платили такие деньги, как им сейчас, мы бы всех порвали на льду!». Однако тут же сам себя и осаживает: «Вообще-то отношение к хоккею в Иркутске хорошее было, грех жаловаться. Железная дорога «Локомотив» достойно содержала, да и власти вниманием не обходили. Помню, как к нам на собрание пришёл первый секретарь обкома партии Василий Иванович Ситников, который прибыл в Иркутск из Кемерово. «Кому нужны квартиры?» – спрашивает. Шутит, думаем, что ли, – команда 9 или 10 место заняла. На всякий случай – лес рук, естественно! Мне дали 3-комнатную квартиру, в мою Берёза переехал, в его – Мишка Никитин, и так далее – по цепочке. Короче говоря, жилищные условия человек десять улучшили!».
Таких центральных защитников, как Швецов, ещё поискать было: мало того, что свои прямые обязанности исправно выполнял, так ещё и бомбардирских лавров прихватил – под 80 мячей в ворота соперников наколотил. Пару раз к нему тренеры сборной Союза присматривались, даже на сборы приглашали. Но уж больно крутой состав в те годы был: Рычагов из «Старта», Гаврилов из «Волги», Палладий из московского «Динамо», Лобачёв и Бочков из «Зоркого», Ломанов и Пашкин из «Енисея» – все сплошь заслуженные мастера да многократные чемпионы мира. К тому же злые языки утверждали, что из Иркутска в сборную попасть невозможно. Может, так оно и было – Швецов это не утверждает, но и не опровергает. Своим шансом сменить прописку он не воспользовался.

Михаил Швецов против Валерия Бочкова

– Как-то мы приехали в сентябре на сборы в Москву – тогда заливали лёд в «Олимпийском», и команды высшей лиги сражались за Кубок СССР, – Михаил погружается в воспоминания тридцатилетней давности с некоторой, мне кажется, ностальгией. – Сражались – это, конечно, громко сказано. Больше готовились к предстоящему чемпионату страны – своего льда практически ни у кого не было. Отыграли мы свой матч, сидим на трибуне, смотрим чью-то игру. Вдруг сзади шёпот – на самое ухо: «Миша, сиди – не оборачивайся. Через полчаса жду тебя в кафе на Ленинском проспекте, тут рядом…» Детектив, да и только! По голосу я, конечно, узнал Юрия Ефимовича Фокина, тренера горьковского «Старта». В условленное время он уже поджидал меня в кафе. Стал, естественно, обрабатывать: «Давай к нам, в Горький!». И как пароль, произносит: «Волгу» сразу получишь, квартиру дадим!». Ну, квартира, положим, у меня и в Иркутске была, машины хоккеистам тоже помогали вне очереди купить… Словом, отказался я. Как потом отказался и от предложения «Кузбасса». Иркутский я, глазковский… С отцом, правда, посоветовался на всякий случай: может, и впрямь уехать? А он мне: «Никуда не поедешь! Как я потом в глаза людям смотреть буду?!». Как будто я и без того не знал, что он мне ответит…
Георгий Григорьевич Швецов правильно воспитывал своих сыновей – лишний раз не хвалил, но в душе, конечно, испытывал гордость за обоих. Как-то поехал в Абакан, в гости к старшему, Григорию. А бывший штурман, отлетав своё, вернулся к тому времени в хоккей – стал даже мастером спорта, капитаном «Саян». Так совпало, что приехал в Абакан и «Локомотив», где младший Швецов, Мишка, тоже с капитанской повязкой и тоже мастер спорта. Диктор по стадиону объявляет – дескать, на сегодняшнем матче сразу трое Швецовых – капитан «Саян» Григорий Швецов, капитан «Локомотива» Михаил Швецов, и их отец – Георгий Швецов. Какой родитель, скажите, не мечтает пережить такие минуты?!
В 1989-м, чёрном для «Локомотива» году (вылетели тогда из «вышки»), Мишу Швецова и Виталю Похоева отчислили из команды. Отчасти это была показательная порка в назидание молодым, отчасти – наказание за то, что начудили изрядно. Если покопаться в истории таких вот оргвыводов, то выяснится, что меры дисциплинарного воздействия в «Локомотиве» применялись довольно часто (кто станет спорить, что железная дорога во все времена была, да, пожалуй, остаётся и сейчас, организацией полувоенной, свято требующей неукоснительного соблюдения инструкций?!). Тот же Олег Георгиевич Катин приучился в годы взлётов и падений носить джентльменский галстук – потому что «на ковёр» регулярно вызывали… Словом, убрали Швецова и Похоева из команды – загуляли ребята маленько, с кем не случается!
– Снял нас Катин прямо из автобуса, когда собирались ехать на тренировку, – вспоминает Миша, но делает это как-то без надрыва, без особого желания посыпать и без того седую голову пеплом. – А незадолго до этого я получил серьёзную травму – в матче с омской «Юностью», догоняя Серёгу Удода, порвал пах. В общем, всё как-то одно на другое наслоилось… Виктор Лабун позвал нас в Абакан, и мы подписались играть за «Саяны». Только вслед нам полетела дисквалификация за грехи наши тяжкие. Да так быстро полетела, что, обогнав нас, оказалась в Москве. Вопрос с «Саянами» был закрыт. Уже потом, позже, из Иркутска в столицу ушло ходатайство о снятии наказания, да только возвращаться в Абакан я не стал. Решил поставить точку.
В 1990-м «железный» Михаил Швецов оказался, грубо говоря, на улице. Не в прямом, разумеется, смысле – была у него и квартира, и машина. Не было только любимого дела, которому отдал больше 20 лет из своих 31. Свобода! Только свобода та была, образно выражаясь, с двойным дном: как и большинство его соратников, кроме игры в хоккей не умел Миша ровным счётом ничего. Впрочем, нет, так неправильно: самое главное, он умел работать и никогда не боялся запачкать рук.
– Тогда я сполна ощутил популярность хоккейной «звезды», – шутит Михаил. – Знакомый, Сергей Фролов, работавший главным инженером Мельниковского автосервиса, определил меня в ученики автослесаря. Постигал азы кузовного ремонта, правил «убитые» машины. Дослужился, между прочим, до четвёртого разряда! Потом, когда сервис распался под натиском многочисленных конкурентов, пошёл трудиться водителем-экспедитором в частную фирму. Позже таксовал на своей машине – словом, не гнушался никакой работы. Даже каламбурил про себя – и швец, и жнец…
Про таксистов – особый разговор. Во времена «Локомотива» они были, пожалуй, самыми преданными болельщиками. И знатоками хоккея, кстати, тоже. Те, кто был дружен с командой, непременно вспомнят легендарного Жилу – Володю Жилкина в его неизменной меховой кепке: тот мог безошибочно назвать состав любой команды высшей лиги, рассказать подноготную каждого игрока «Локомотива», выдать безошибочный прогноз на ближайший матч. Таксисты, естественно, первыми встречали команду после возвращения с выездов, будь то в аэропорту или на железнодорожном вокзале.
– Только появляешься, бегут со всех сторон: «Миша, поехали!», – не без удовольствия вспоминает Швецов. – И понимаешь, что им не столько денег заработать хочется, сколько получить информацию, что называется, из первых уст.
Кстати, хоккеисты благодарили приятелей по-своему: многие из них по завершении карьеры выступали за команду таксопарка. Чемпионат области, естественно, выигрывали в одну калитку – считай, полкоманды мастеров спорта!
Был в жизни Миши Швецова и «полосатый» период – несколько сезонов с благословения патриарха иркутского судейского корпуса Валерия Афанасьевича Токмакова отработал хоккейным арбитром. Прошёл путь от первой до высшей лиги, а в 50 отправился на судейскую «пенсию»: в этом возрасте, хочешь – не хочешь, надобно повесить коньки на гвоздь…
– Судьёй, по-моему, я был неплохим, – рассуждает Михаил Георгиевич. – Во всяком случае, особых претензий выслушивать ни от кого не приходилось. Разве что от Сергея Ивановича Ломанова… Но ему можно – он великий!
… Мы прощаемся. Миша снова улыбается:
– Ты звони, если что. Встретимся – поговорим. Я свободен… 
Великая вещь – свобода!

Михаил КЛИМОВ

Связанные страницы: Сезон 1985/86