КНЯЗЬ – ПОДДАННЫЙ ХОККЕЯ

КНЯЗЬКОВ Леонид Александрович
Родился 8 мая 1950 года в Иркутске. Вратарь, спорторганизатор. Мастер спорта СССР (1983). Начал играть в 1963 году в Иркутске в детской команде «Локомотива». Выступал за «Локомотив» (Иркутск) – 1967–1969, 1970–1972, 1973–1980 и 1982/83, «Строитель» (Шелехов) – 1969/70, «Водник» (Усть-Кут) – 1972/73. В чемпионатах СССР провёл 180 матчей (все – «Локомотив»). Уравновешенный по характеру, трудолюбивый, отличался быстротой реакции, уверенно руководил игрой партнёров по обороне, действовал надёжно и стабильно, нередко парировал 12-метровые.
Преждевременно завершил выступления из-за хронической травмы колена. Администратор (1980–1986) и начальник команды (1988–1992) «Локомотив» (Иркутск), начальник команды «Саяны» (Абакан) – 1986–1988. Начальник команды (1992/93) и вице-президент (1993–2002) ХК «Сибскана», исполнительный директор (2005 – ноябрь 2007) и заместитель директора ХК «Байкал-Энергия» (обе – Иркутск) – с ноября 2007. Директор ДЮСШ «Сибскана» (Иркутск) – 2002–2005. По завершении игровой карьеры проявил незаурядные организаторские способности. Награждён знаком “90 лет иркутской областной спортивной организации” (2013).
Живёт в Иркутске.

– Посмотри-ка сюда! – Князьков кладёт передо мной чёрно-белую фотографию, аккуратно упакованную в рамочку под стеклом. – Узнаёшь кого-нибудь?
Ну, здрасьте, Леонид Александрович! Кого же я вычислю на этом старом-престаром снимке, едва ли не дагерротипе, конца сороковых годов?! Понятно, что хоккейная команда, только какая-то уж больно чудная – мужички в фуфайках да шапках-ушанках больше смахивают на партизан, чем на спортсменов. А Князьков, довольный произведенным эффектом, поясняет:
– Вот это – Григорий Аркадьевич Израильский… А это, лежит на льду, – Александр Иванович Князьков, отец мой. В команде его называли «Шу» – для удобства сокращённо от имени Шура. В «Локомотиве» – футбольном и хоккейном – он вратарём был, так что место в «рамке» мне, можно сказать, по наследству досталось…
Мы откладываем фотографию и пускаемся с «наследником» в путешествие по волнам памяти, которые уносят нас в далёкие 60-е. Те самые, когда глазковский пацан Лёнька Князьков впервые ступил на стезю, которая потом пройдёт через всю его жизнь.

«Локомотив» образца 1948 года. То самое фото из архива Леонида Князькова. Александр Князьков (лежит справа), Николай Джурук (стоит третий справа), Алексей Чернокевич (стоит второй справа), Григорий Израильский (сидит первый справа)

Родился он на улице Тургенева, в Глазковском предместье Иркутска, недалеко от Ангарского моста. Его дом, рядом с нынешней остановкой Джамбула, стоит и поныне. До стадиона «Локомотив» было рукой подать, и, конечно же, нет ничего удивительного в том, что свои первые спортивные шаги Лёнька делал именно здесь. В пять-шесть лет он довольно-таки бойко «шагал» на коньках – на зависть многим мальчишкам отец купил ему «норвеги». Правда, никакой особой агитации за хоккей с мячом Князьков-старший не проводил: он и сам-то тяготел к футболу, и сыну больше по нраву был большой кожаный мяч, нежели маленький плетёный шарик. А поскольку в те славные времена многие спортсмены были универсалами-многостаночниками, проводившими лето на футбольных полях, а зиму – на хоккейных, то и Лёнька до поры до времени не мог определиться, чему отдать предпочтение. Александр Петрович Веденеев, у которого Князьков-младший постигал премудрости футбола (а попасть в команду Петровича мечтали тогда едва ли не все иркутские мальчишки!), по обыкновению, ворчал: «Зима наступит, опять Князьков пойдёт свои дурацкие шарики ловить!». Может, футбол и пересилил бы тогда, но подкачала антропометрия – росту Лёня был вовсе не богатырского, потому и предпочёл хоккейные ворота футбольным.
Серьёзно «заболел» хоккеем он лет в 13–14. Был у него дружок, Петька Горячев, он тому и поспособствовал. Шёл как-то Ленька мимо площадки (а глазковские мальчишки ухитрялись играть на каждом пятачке – им даже льда не надо было, хватало утоптанного снега), видит – Петька бьёт по воротам, в которых стоит какой-то паренёк. Не очень уверенно стоит – всё больше пропускает. Ну, Князь (это прозвище, совершенно естественно прилипшее к нему с детства, он пронесёт через всю свою спортивную карьеру) и напросился – попробовать. Получилось. И самое главное – понравилось. Хотя несколько раз и заработал оранжевым шариком по лицу – мячик на неровном снегу так и норовил подпрыгнуть перед вратарём.
Надо ли говорить, что всё свободное время окрестные пацаны проводили на «Локомотиве»?! Когда пускали – выходили на поле, когда тренировались мастера – околачивались где-нибудь рядом с «поляной». Затаив дыхание, наблюдали за тем, как великие (а какие же ещё!) Катин, Рыбин, Грек, Протасов лупили по воротам с фанерок, а неподражаемый Школьный – Школа, играючи, ловил мячики. Вот на одном из таких бесплатных сеансов 15-летнего Лёньку Князькова, сидящего на заборе, и приметил Олег Георгиевич Катин.
– Чего сидишь?! Становись в ворота! – окликнул его Катин: мальчишка уже примелькался на стадионе, а, может, мэтр и слышал что-то о первых вратарских опытах Князькова.
Два раза Лёньке повторять не надо было: он мигом слетел с забора и занял место в воротах.
– Сначала мне били не сильно, – вспоминает он, – я даже неплохо отбивал. Потом удары пошли совсем «взрослые», и мячи стали со свистом залетать в сетку. А Школьный стоит в сторонке и посмеивается: «Ничего-ничего, пару раз в лоб прилетит, сразу ловить научится!».
Потом была юношеская команда «Локомотива», в которой Князьков занимался под присмотром Бориса Иосифовича Будзинского, личности в иркутском тренерском цехе довольно приметной. Персональных тренеров для вратарей тогда ещё не придумали, но примеры для подражания постоянно были перед глазами: на хоккейных голкиперов – домашних ли, приезжих ли – Иркутск во все времена был богат. И если Школьный казался Князькову в то время небожителем – а как ещё может воспринимать вчерашний мальчишка большого мастера, приехавшего в Иркутск из непобедимого свердловского СКА?! – то Почекутов и Кривощёков были как-то ближе и доступнее. Хотя и они уже имели за плечами титулы чемпионов Советского Союза среди юношей – в 1964-м «Локомотив» в сумасшедшей по накалу борьбы переигровке одолел в финале ульяновскую «Волгу».
В 18 лет Леонида Князькова взяли в команду мастеров. Как говорится, всё к этому и шло: Почекутов уехал в Свердловск, Школьный в очередной раз зачудил… Великий вратарь, широкая душа, грешен был, как и иные знаменитые спортсмены той эпохи, – мог и «употребить», и «злоупотребить», никогда, впрочем, не подводя своей команды и не перекладывая на партнёров вины за пропущенные голы. Школу уволили из «Локомотива», потом вернули, дали испытательный срок. Естественно, он его не выдержал – перевоспитывать 30-летнего мужика бесполезно. Если, конечно, он сам этого не захочет. Словом, собрал Школьный чемодан и уехал в Первоуральск. С тем, чтобы через три года, попав из «Уральского трубника» в сборную СССР, стать чемпионом мира и заслуженным мастером спорта! В общем, в 1968-м «Локомотив» остался с одним вратарём – Геннадием Кривощёковым. Тогда и призвали под «железнодорожные» знамёна юниора Князькова.

Защитные маски у вратарей появились намного позже

– «Локомотив» конца шестидесятых был «весёлой» командой, – говорит Леонид Александрович. – Что ни хоккеист, то личность – братья Хандаевы, Найданов, Почебут, Катин… Самобытности, крутого нрава, бесшабашности с лихвой хватало каждому. Но и балагурства, иронии и дружеского расположения тоже было вдоволь. Помню своё «крещение» в команде. Мы поехали на базу – на 15-й километр, где для меня, естественно, всё было впервые. Для начала Сева Белый, который хоть и был меня старше всего-то на четыре года, но уже числился бывалым игроком, порвал на моей домашней майке узкие лямки. Потом у меня забрали и разбили электробритву, пояснив, что настоящий мужик должен пользоваться станком. Давали ещё какие-то наставления – сейчас, за давностью лет, всего уже и не припомнить. А если серьёзно, то приняли в команде меня хорошо. Наверное, потому что «Локомотив» был народной командой. В том смысле, что профессионалов (разумеется, по статусу, а не по уровню мастерства!) у нас практически не было. По завершении сезона все дружно шли на «основное» место работы – в локомотивное депо, на «железку». Если надо было ехать на картошку, никто не роптал. Ни для кого не секрет, что многие хоккеисты были оформлены «подснежниками», чтобы получать зарплату и стаж. Но если зимой кто-то лишь числился на производстве, то летом отрабатывал свои деньги сполна. Да и потом, после завершения карьеры, многие шли трудиться на железную дорогу – кто машинистом тепловоза, как Кеша Протасов, кто – слесарем, как Гена Кривощёков. Одним словом, рабочая косточка была у всех.
Свой первый (домашний – Прим. авт.) матч в высшей лиге Князьков вспоминает со смешанными чувствами. В гости к «Локомотиву» приехал свердловский СКА – уже в ранге чемпиона Советского Союза. Прибыл в боевом составе во главе с великими и ужасными – Дураковым, Измоденовым. Армейцам эта встреча, по сути, была уже не нужна, «железнодорожникам» – напротив. Хозяевам надо было не ударить в грязь лицом перед своими болельщиками, гостям – если и уступить, то с достоинством, присущим чемпиону страны. Короче говоря, «совет старейшин», в который от иркутской стороны входил, разумеется, бывший армеец Катин, постановил: копья (то бишь, клюшки!) не ломать и зрителей не разочаровывать!
Место в воротах «Локомотива» занял Кривощёков, и «масть» у него в этот день, что называется, пошла. Как ни стараются гости, а забить не могут – он всё тащит! До конца встречи минут семь остаётся, а счёт 2:0 в пользу «Локомотива». Публика заходится от восторга, а свердловчане нервничают: негоже чемпионам «всухую» проигрывать! Тут и заменили Кривощёкова на Князькова, бросив молодого голкипера под армейский «танк». Один гол СКА забить всё-таки успел – к взаимному удовольствию сторон матч завершился со счётом 2:1 в пользу «Локомотива».
В следующем сезоне Князькова командировали в Шелехов, защищать цвета местного «Строителя»: молодому вратарю требовалась игровая практика и держать его в глубоком запасе не было никакого резона. Пребывание в «рабоче-крестьянском» коллективе (разумеется, ничего обидного в таком определении не было – практически все хоккеисты команды являлись местными жителями, да к тому же ещё и работали на стройках «города Юности»!) пришлось как нельзя кстати: игрового времени было хоть отбавляй. Судя по всему, выглядел Князьков в «рамке» вполне прилично, ибо менее чем через год его снова вызвали в «Локомотив». Следили, стало быть! Правда, и в этот раз застолбить за собой роль первого номера Леониду не удалось: два сезона, проведённых за спиной Кривощёкова, безусловно, прибавили ему теоретического опыта, но игровой практики не дали. За ней-то он и отправился на Север – в суровый город Усть-Кут, где под предводительством мудрого тренера Юрия Вениаминовича Эдуардова расправлял свои плечи «Водник». Ранг соревнований там, конечно, был пониже (первая лига), но это Князькова не пугало: молодая команда нахально рвалась в «вышку». Рваться-то она рвалась, да никто выводить её туда не собирался…

Леонид Князьков в год своего дебюта. 4 марта 1972 года. Международный товарищеский матч «Локомотив» (Иркутск) – «Миккелин Паллолийат» (Миккели, Финляндия) – 5:3. Леонид Князьков дарит значок вратарю гостей

В 1972-м, на предсезонке, «Водник» играл с «Локомотивом». За действиями своего протеже внимательно следил не только «крестный отец», Олег Георгиевич Катин, стоявший в то время у руля команды, но и врач Георгий Иннокентьевич Губин, который был, что называется, в авторитете – призывался даже в штаб сборной СССР. Так вот, они и вынесли вердикт: клиент созрел. И Князьков в очередной раз надел вратарский свитер «Локомотива» – теперь уже на целых восемь лет.
– Кто из иркутских вратарей оказал на меня наибольшее влияние? – размышляет Князьков и берёт секундную паузу. – Если я скажу, что старался быть ни на кого не похожим, вырабатывал свой почерк, это будет несколько самоуверенно. Тупо никого не копировал, но, образно говоря, и велосипед не изобретал. Утверждать своё «я» во вратарском ремесле, когда перед тобой масса примеров, и примеров достойных, – это, по меньшей мере, наивно. Я прилежно учился. Конечно, у Школьного. У Почекутова. У Елизарова, с которым играл по очереди четыре года – с 1972-го по 1976-й. У того же друга юности Петьки Горячева. Но вне конкуренции, конечно, был Гена Кривощёков.
Вспоминаю такой случай в 1977-м. Так получилось, что в «основе» из вратарей остался я один. Гена к тому времени не играл уже лет семь – со здоровьем проблемы были, которые бывший кипер «Локомотива» ещё и усугублял традиционным способом. Мы тренировались на стадионе, а он как раз со смены шёл – работал в депо слесарем. Остановился, смотрит, как ребята мне по воротам бьют. Не выдержала душа: «Дай, – говорит, – постою немножко!» В команде новеньких достаточно было, которые его в лицо не знали. Даже зароптали – что, мол, зря время тратить. А Гена их подначивает: да вы мне ни за что не забьёте! Взял у меня перчатки и встал в ворота – даже без щитков. Начали ребята лупить – а и вправду пробить незнакомого мужичка не могут. А он для форсу ещё и ловит одной рукой, вторую за спину спрятал! В общем, взяли его снова в «Локомотив»… 
Есть такое, может, и не бесспорное, но устойчивое мнение: сильные вратари вырастают в слабых командах. Князьков с такой трактовкой в корне не соглашается. И в подтверждение приводит примеры, загибая пальцы (о, эти вратарские пальцы, израненные в былых хоккейных сражениях, – о них мы ещё скажем!): Господчиков, Лазарев, Рябов, Хвалько, Пшеничный, тот же Школьный свердловских времён, не говоря уж о самом Мельникове! Впрочем, смягчается Леонид Александрович, присутствует сермяжная правда и в упомянутом утверждении: не только в слабой, но и в средней команде работы у вратаря – выше крыши. Правда, и лавров голкиперу там достаётся существенно меньше, чем стражу ворот какого-нибудь гранда.
Чего, по большому счёту, не было у хоккеистов «Локомотива» середины семидесятых, так это психологии победителей. Да и откуда ей было взяться, если команда выше пятого-шестого места в чемпионате страны не поднималась?! Характер – был. Спортивная злость – ещё какая! Самоотдача – безусловно! «Пропускали много, – подтверждает Князьков, – но львиную долю голов нам «привозили» московские и алма-атинские динамовцы, да всё те же свердловские армейцы. Хотя, помнится, после проигранного с крупным счётом матча в Алма-Ате местные болельщики кричали с трибун: «Князь, переходи к нам!».
…Итак, о вратарских пальцах. Как и у любого вратаря тех лет, у Князькова они все в боевых шрамах. Не было тогда сверхпрочных перчаток, как не было и надёжных щитков, «бронежилетов», масок и раковин. Потому и доставалось голкиперам – мама не горюй!
«Крестников» у Князькова было много: то Серёга Слепов из хабаровского СКА так «примочит» в плечо, что рука отнимается, то «родной» Боря Баринов своим, вроде бы, не сильным ударом угодит мячом в торец пальца – на следующий день ноготь черный. А то ещё кто-нибудь пробьёт мимо щитка в коленку… И попробуй увернись – свои же уважать перестанут. Отношение к вратарям во всех командах особенное. Не был исключением и «Локомотив».
– Бывало, в игре кто-то из соперников врежется в тебя, смотришь – уже Игорь Хандаев на всех парах к обидчику летит, – улыбается Князьков. – Под Хандаем играть было одно удовольствие. На «пятаках» он всегда становился в стенку, а во время угловых был выбегающим: мячи словно притягивались к нему – «бум» об щиточки, и в сторону. Не помню случая, чтобы он уклонился от удара, поберёг себя. Как рядом с таким было халтурить?! Мы и на тренировках всё делали по-правдашнему: бить – так бить, бежать – так бежать. Была у нас, вратарей, затрава такая – кто меньше пропустит с радиуса. Хлестали ребята, я скажу, от души. Пропускали 1–2 из десятка, такого, чтобы по 8–9 мячей из сетки вынимать, как сейчас случается на тренировках, не было. Да и то старались оправдаться – дескать, этот гол не считается, у меня шнурок развязался, давай снова…
Свою невозмутимость Князь обрёл, конечно же, не сразу. Поначалу, бывало, кипел, особенно когда «пенки» пропускал. Но там уж, как говорится, на что наиграл. Больше всего переживал, когда его незаслуженно (ну, казалось так молодому вратарю, что поделаешь!) упрекали. Помнит, как в первый сезон играли в Ульяновске, вытащил там столько, что на десяток матчей хватило бы. Но один гол Монахов всё-таки забил – «Локомотив» попал 0:1. Вернулись в Иркутск, а Кеша Протасов, капитан команды, на встрече с болельщиками и говорит: «Могли лучше сыграть в Ульяновске, но молодой вратарь допустил ошибку…». И так Лёне обидно стало в тот момент – как будто не было в игре с «Волгой» ни отражённого пенальти,ни спасений ворот после выхода хозяев один на один!
Не зря говорят, что вратарь – товар штучный. Его, как и художника, может каждый обидеть. Но зато если похвалят, то страж ворот горы свернёт, ни капли себя не жалея. Такие случаи в биографии Князькова тоже были, чего уж скромничать. Играл как-то «Локомотив» дома с горьковским «Стартом». «Пруха» у Лёни в тот день была невероятная: соперники и один на один с ним выходили, и расстреливали в упор, и уже лежащего на льду пытались перебросить – всё бесполезно. Так и остался «сухим», а команда наша победила 2:0. Уже после игры – а хозяева, как и гости, жили тогда в гостинице «Сибирь» – идёт Лёня по коридору в сторону душа и слышит из открытого номера, где жил кто-то из горьковчан: «Ну, Князь-то сегодня чё творил, а?! Чё только объелся?!». Приятна-а-а…
Был у него сумасшедший сезон, в котором он отразил больше десятка пенальти. В Красногорске, в матче с «Зорким», «Локомотив» вёл со счётом 5:4, и на последней минуте судья поставил «точку» в ворота гостей. Князьков взял мяч намертво. А по приезду в Иркутск доказывал журналисту, бравшему интервью, что специально научиться отражать 12-метровые удары бесполезно. Ну как объяснить репортёру, что чувствует голкипер, когда его расстреливают в упор? Когда Игорь Хандаев хлещет в девятку своим немыслимым хлюпом. Когда Евгений Папугин лупит впритирку со штангой безо всякого хлюпа…

С давним другом Валерием Масловым

Звёздный час вратаря Князькова? Да он и сам не знает, был ли этот звёздный час. Год. Сезон. Турнир. Рекомендовали в сборную Союза, но Анатолий Георгиевич Мельников подбирал вратарей под стать себе самому – чтоб под два метра ростом. Куда там Князькову с его «метр семьдесят четыре»! Но свою лепту в историю иркутской вратарской школы Князь, конечно, внёс – и далеко не последнюю.

Леонид Князьков. Наши дни

Он ушёл со льда в 1980-м, в 30 лет. Тогда многострадальные вратарские коленки «лечили» с помощью скальпеля, а до артроскопии продвинутая отечественная медицина ещё не добралась. Он оставил ворота, но не оставил хоккей, став администратором «Локомотива». Работал и в Абакане, с «Саянами». Потом пересаживался в кресла вице-президента хоккейного клуба «Сибскана», директора спортивной школы, заместителя директора «Байкал-Энергии»… Хотя нет – из кресла в кресло он не пересаживался, это не для него. Он просто искренне служил иркутскому хоккею. Как служит по сей день – по старой вратарской привычке, неуклоняясь от ударов. Мы вместе подсчитали – уже 45 лет…

Михаил КЛИМОВ

Связанные страницы: Сезон 1976/77