АЛЕКСАНДР ТРУФАНОВ. БЛУДНЫЙ СЫН ИРКУТСКОГО ХОККЕЯ

ТРУФАНОВ Александр Михайлович
Родился 28 июля 1976 года в Иркутске. Мастер спорта (1999). Защитник. Воспитанник школы иркутского «Локомотива». Первые тренеры — Е.Г. Гингст и В.И. Белый. Выступал в составах «Сибсканы», «Байкал-Энергии» (обе – Иркутск) – 1995–1997, 1998–2001, 2011/12, «Энергии» (Свирск) – 1997/98, СКА «Забайкальца-Энергии» (Чита) – 2001–2004, 2006 – октябрь 2007, «Ракеты» (Казань) – 2004–2006, «Водника» (Архангельск) – ноябрь 2007 – 2010, «Старта» (Нижний Новгород) – 2010/2011. В чемпионатах России провёл 356 матчей, забил 46 мячей («Сибскана», «Байкал-Энергия» – 122, 1; СКА «Забайкалец-Энергия» – 102, 16; «Ракета» – 50, 9; «Водник» – 64, 14; «Старт» – 18, 6). В розыгрышах Кубка России – 118 матчей, 27 мячей («Сибскана», «Байкал-Энергия» – 37, 0; СКА «Забайкалец-Энергия» – 46, 13; «Ракета» – 13, 4; «Водник» – 12, 4; «Старт» – 10, 6). Третий призёр чемпионата России (1999).
С мая 2012 года — администратор команды мастеров «Байкал-Энергия». Награждён знаком “90 лет иркутской областной спортивной организации” (2013).
Живёт в Иркутске.

Странствиям Александра Труфанова можно подивиться. Улыбнуться. Но в любом случае к ним должно отнестись уважительно. Ни одному из иркутских игроков не пришлось пройти столь извилистый маршрут в русском хоккее. С тем, чтобы завершить его всё-таки в родных местах, в своей команде. Спору нет, случались «командировки» у иркутян и раньше, самая славная, пожалуй, – у Александра Шишкина. Дорогу в свердловский СКА в досточтимые времена проторил Станислав Эйсбруннер, играл в этой «золотой» команде Анатолий Терентьев, затем – Сергей Лазарев, даже Евгения Гришина туда на пару-тройку месяцев забрасывало. В стан армейцев Хабаровска многие призывались, тут на ум, в первую очередь, приходит Антонас Толжунас; кое-кто жизнь свою с дальневосточниками связывал – речь о Валерии Чухлове, Игоре Осипове и Руслане Шувалове... Но до выложенного пасьянса команд, в которых играл Александр Труфанов, всем прочим очень далеко.

Коль скоро утверждается, что всякая игра – это модель жизни, то без прозвищ в ней не обойтись, тем более в игре спортивной, тем паче – в хоккее. Чаще всего всё шло от «метрики», опять-таки примеры навскидку-бегло: Школа – Юрий Школьный, Кат – Олег Катин, Чира – Сергей Черняев, Сэм – Сергей Семёнов. А вот грозное Кара на поверку вовсе не таким уж страшным оказывается. Когда в свои пять лет Санёк Труфанов оказался на «Вымпеле» дяди Коли Ополева, мгновенно прикипев к святому хоккейному месту, его определили Карапузом. «А потом, наверное, сократили до удобства, – предполагает наш собеседник, – до Кары». Нормальный ход.
Когда много позже, лет в восемнадцать Саши Труфанова, обменялись мы рукопожатием во время игры «Сибсканы», ахнул я про себя, почувствовав силу его массивно раздавшейся вширь ладони, мощь крепости предплечья – вот так «карапуз»!
Слушать Кару – одно удовольствие. Словно грамотную установку добротного тренера на игру получать, либо сразу (набело!) какую-нибудь методичку писать о создании суперздорового климата в коллективе. И пальцев рук хоккейной команды не хватит, чтобы подсчитать-перечислить всех названных, – с кем он играл и работал. И ни одного слова – не то чтобы плохого, но хотя бы вздорного! – о прожитом не услышишь…
– Я ведь дядю Колю Ополева хорошо запомнил, хотя совсем мелкий был, когда он из жизни ушёл. Вскоре и «Вымпел» приказал долго жить, так что неминуемо меня на глазковский «Локомотив» жизнь привела. Фанател я от хоккея, оставался после утренней тренировки, во все глаза пялился на мастеров, мгновенно тебе назову всех, кто за главную нашу команду тогда играл!
И назвал! Признаться, я как-то не особенно вставлял в память соотношение «имя-сезон», и в разговоре нашем принялся сортировать шкатулочки по полочкам: замечательно!
– Мечтал играть в «Локомотиве». Но так случилось, что ушёл Евгений Германович Гингст (было нам лет по четырнадцать-пятнадцать), и распалась наша команда. Я сам по себе ходил, катался, обязательное спасибо скажу Всеволоду Ивановичу Белому, он крепко мне помогал. Правильно ты вспомнил Сашу Мусалова, Олега Соловьёва, Рому Витухина – и они авансы получали, да вот не сложилось у них… Наверное, у меня настырности и терпения больше было. Играл «на область» за Шелехов, потом год в свирской «Энергии» провел. Что-то увидели во мне Лихачёв и Баринов, «подтянули» к «Сибскане». Шанс? А он, как у нас говорят, не получка, и не аванс. Когда «Сибскана» четвёртое место заняла, я в двенадцати играх выходил на лёд на десяток минут. Когда она серебряной становилась, я свой шанс ловил… в первой лиге, в «Энергии».

Июнь 1981 года. «Локомотив-69» перед отъездом в Шарыжалгай. Первый ряд (слева направо): Олег Новиков, Андрей Рахимулин, Дмитрий Труфанов, Алексей Рехачев, Степан Труфанов. Второй ряд: Всеволод Белый (завуч ДЮСШ «Локомотив»), Александр Труфанов, Василий Никитин, Андрей Галанин, Олег Труфанов, Владимир Платонов, Игорь Зайцев. Третий ряд: Сергей Жданов, Андрей Роднин, Станислав Иванов

– А затем случились известные потрясения, многих из своего состава бело-зелёные потеряли, и ты Борисом Фёдоровичем вновь был призван в их ряды. Причём наигрался в бронзовом сезоне-1999 от души – так, что в нашей журналистской тусовке признали тебя безоговорочно новичком года. Простор для такого признания был вполне оправдан – этакий свободный художник, колесил по всему полю, пятаки-угловые твои были.
– Как говорится, разве что в воротах не играл. Ну да ведь шло это от дефицитного нашего состава. Всё-таки не было у меня достаточного класса, чтобы твёрдое место занять в основе, затыкал «дырочки». И нормально, что я этот путь проделал, почувствовал партнёров, мяч, поле, главное же – уверенность. Настрой был замечательный, а если видят ребята, что ты «пашешь», они это признают. Не хватает мастерства – компенсируй работой. На тренировках заводились – не уступи, не проиграй. В игре все помогали друг другу. Если на «борт» поставят, подскажут Донских и Карелин, в центре Терем – Алексей Терентьев – направит. А как играл Лёша Баженов, который командовал партнёрами!
– Поручено мне было тогда провести опрос тренеров, специалистов, журналистов (всю Россию обзвонил), никто тогдашнюю «Сибскану» и близко на пьедестале не видел. А в чемпионате, кажется, даже соперники вам помогали в низы таблицы не ходить.
– Помнится, «Енисей» на своём поле нам проигрывал. А мы даже «Воднику» (какие имена, авторитеты, мастерство!) не уступили дома – разве возможно было иначе при наших-то болельщиках? Вот на выезде случалось… Рубимся с краснотурьинским «Маяком», наши голы – все трудовые, выстраданные, а у них – нелепый рикошет, отскок, и вынимай – 2:5. В Нижнем Новгороде «горим» после первого тайма – 0:4, судья для нас шлагбаумом встал, в перерыве опасаемся, как бы больше не получить. На жилах приемлемый счёт отстояли. А уж как мы дома «Старт» убрали, ты наверняка помнишь…
– Репортаж-поэму написал, что-то вроде «просочился тенью Ерахтин как в замочную скважину между защитников и, забивая, вратаря не заметил». Даже «Вальс снежинок» Петра Ильича Чайковского к финальному свистку приплёл. Да уж, эйфория была сумасшедшая…
– …А по завершении чемпионата дружно отправились мы раны латать. Всех мелких не перечислить, по-серьёзному – Миша Бральгин, Женя Гришин, Вася Никитин, Рома Разумов, да я.

8 марта 1997 года. «Сибскана» – «Волга» – 12:4.
Вратарь гостей парирует бросок Александра Труфанова

Увы, в следующем сезоне залихорадило «Сибскану». Запас доверия Баринову оказался невелик, был отправлен скоропалительно Борис Фёдорович в отставку. Невеликая, но тренерская чехарда началась, для Кары завершившаяся остановкой от Юрия Александровича Лахонина.
– Он мне достаточно быстро сказал: «Ты можешь быть в команде, но до уровня не дотягиваешь». Да, какое-то время на льду гарантировалось, однако мне это было уже неинтересно. Ей-богу, безо всяких обид я это воспринял. И отправился в Читу, к Михаилу Викторовичу Быкову. Быков одним из первых принялся сочетать лучшие качества из присущих нашему хоккею – в атаке, и бенди – в обороне. Благо, было кому его идеи в жизнь претворять. Новоявленные читинцы в плей-офф не вышли, поставленную задачу как бы не выполнили, отправили главного в отставку (а он вскоре отправился на повышение – в хабаровский «СКА-Нефтяник»). На опустевший пост заступил Виталий Лазицкий, который мне тоже многое дал. Затем я два сезона в казанской «Ракете» под началом Александра Савченко провёл и вернулся в Читу уже под крыло Вячеслава Горчакова. Может быть, смотрелись мы не всегда ровно, справедливо среди аутсайдеров числились, однако, поверь, боевого духа и старательности у команды хватало. Впрочем, моя вторая забайкальская эпопея продолжалась недолго: грянул кризис, получили мы к новогодним торжествам «подарок»: расформировали команду. Я без игры не остался, позвали в «Водник».
– Саша, а как, скажем, технически это происходит – в команду приглашение?
– Чаще всего от тренеров исходит, в моём случае – от Быкова, от Савченко, от Виталия Афанасьевича Петровского (это я про «Водник»), от Алексея Григорьевича Дьякова (это касается «Старта»). Но ведь и что-то вроде незримого телеграфа, что ли, работает, знаю, что сами ребята на тренеров выходят: остался имярек без команды, а нам бы он пригодился. Конкретно со мной такое случилось перед Архангельском. Считаю, что я на определённом уровне всегда играл, на добротном, сказал бы. Так что без работы не оставался никогда.

30 декабря 2004 года. Казань. Александр Труфанов с Ильёй Ковальчуком после товарищеского матча «Ракеты» и «Ак Барса»

– Прошёл не институты – университеты.
– Это уж точно! Смотри, кто Архангельск тренировал: Игорь Гапанович, Александр Зинкевич, Эдуард Трифонов, что ни имя – то, считай, легенда. Каждый – со своим набором умений, которые ты, волей-неволей, перенимал. К тому же когда у человека безграничное доверие к тебе, как подвести? Бегаешь, как… как волк! Поморы практиковали, в первую очередь, скоростную игру. 
А я, между прочим, в «Воднике» капитаном был. Взгляни – в Нижнем Новгороде Дьяков (во времена СССР его звезда взошла!) и помогающий ему Вячеслав Рябов, между прочим, экс-вратарь сборной России. Снова надо было доказывать свою состоятельность. Думаю, доказал. Опять-таки с познанием нового, своеобразного видения русского хоккея и скандинавского опыта. Благодарен судьбе, что с ними работал. Да меня вообще везде хорошо принимали, и по-доброму мы расставались. Никогда и ничто меня не тяготило, те же пресловутые бытовые вопросы не  обременяли.
– Вернулся ты на круги своя…
– …А всегда хотелось вернуться домой и финишировать именно в Иркутске: в гостях, как говорится, хорошо, а… Иркутск всегда славился игрой в пас, нестандартными ходами. Мы всегда были самыми неудобными соперниками для так называемых топ-команд. Благодарен Евгению Владимировичу Ерахтину, с согласия которого я вернулся. Игры, надеюсь, не портил, времени на льду проводил достаточно. Кстати, Ерахтин мне очень многое дал, когда я впервые попал в «Сибскану». С этой командой я пережил самые славные минуты в жизни: стал бронзовым призёром чемпионата России, добившись своего высшего спортивного достижения.
Эге, вот момент подходящий, чтобы к финальному свистку подгадать. Сейчас не вспомнится (эйфория!), как оказался я едва ли не в центре сибскановских празднеств, приуроченных к завоеванию бронзовых медалей чемпионата-99. Вся эта, простите, «банда» в безумной радости ликовала у Северной трибуны, и особенно запомнилось, как беспощадно тискали друг друга в объятиях и кричали всей Вселенной: «Мы сделали это!».
Александр этого не помнит. Но было, дорогой мой, было.
Ещё он вполне сентиментально произнесёт: «Пожалуй, это символично, что я стал последним из «Вымпела», кто в наших «мастерах» заиграл».
Всякий человек – загадка. На мой взгляд, самое загадочное, а, может быть, и главное в Александре Труфанове, блудном сыне иркутского хоккея, то, что он всегда был честен перед игрой, перед партнёрами и перед самим собой.

Юрий ЕЛСУКОВ

Связанные страницы: Яков Воронов, Сезон 2011/12